(no subject)

От холода тело корчит,
Кривится мучительно рот –
За какие грехи, мой великий Кормчий,
Ты снова меня – за борт?

Мечется сердце, подкожный
Тик обезумел в руке –
Как холодно, мой великий Боже,
В твоей великой тоске!

Спокойно, тепло и сухо
Тому, кто сидит высоко –
Никакая, даже самая скверная сука
Не топит своих щенков.

Ты думал, великий Гений, --
Тебя разгадать тяжело
И, в тайне решив, что неправ Тургенев,
Поблизости спрятал весло?

Так можешь теперь от скуки (но,
Попрошу, без меня) хоть кому
Кричать: «В очередь, дети сукины!
Все в очередь на «Муму»!»

И потом, вглядываясь из мрака
В почти неразличимые волны своей великой тоски,
Будешь над моим сценарием плакать
И тереть себе солью виски,

Читая еще и еще раз, как стыну
В своем заколдованном сне
И ягоду рву из снега (рябину?)
С далеких торфянников дымных,
И жадно глотаю
И тает
Снег
На губах. И не холодно мне.
Вот и все… И не холодно мне…